Дверь с той стороны [Сборник] - Владимир Михайлов

Значит, судьба все-таки обманула ее! Поддразнила, позволила на миг почувствовать себя всесильной, могущей выбирать между одной и другой любовью, а на самом деле выбора не было, из двух у нее не оставалось ни одной, ничего не оставалось, кроме памяти, и память эта была горькой. Одиночество ухмыльнулось издалека, а за его спиной маячил тот, приходивший сегодня и обещавший прийти завтра, и это было еще хуже, потому что необъятна разница между тоской и любовью. Любовь шла рядом, отвергнутая с ходу… Но может быть, Александр пришел с намерением остаться, и только неласковый прием заставил его заговорить о расставании навсегда? Как она могла хоть на миг вообразить, что не любит его? Что случилось с ней?

— Послушай, но у тебя ведь, наверное, есть какие-то запасные батареи! Не может быть, чтобы все ограничивалось Двенадцатью часами. А как живут в экспедициях?

— Они подзаряжают батареи, — ответил Александр сразу Же. — у экспедиций — большой запас энергии.

— Ага! Их можно заряжать?

— Конечно. Заряд наводится, индуцируется.

— Значит, ты можешь дома…

Он невольно улыбнулся.

— К сожалению, это доступно только там. Если бы я попытался зарядить батарею здесь, даже будь у меня вся аппаратура — городская сеть мгновенно вышла бы из строя.

— И никак нельзя? Но ведь это опасно! А если они опознают?

Он кашлянул:

— Все может быть, конечно. В будущем тоже так: все может быть. Но если случится, то легко и безболезненно. Мгновенно.

— Значит, ты все-таки уйдешь, — почти без звука сказала она.

— Да.

Кира прижалась к нему как можно теснее, стараясь не нарушать ритма в котором они шагали. Потом отстранилась:

— Ну, что же… Но если ты просто сердишься за то… Я была очень обижена на тебя, понимаешь? Чуть не наделала всяких глупостей. И в самом деле: ты меня оставил; все равно, ради чего — но это обидно. И когда ты вернулся, обида еще не успела пройти. Ведь для меня минуло всего лишь несколько часов! А теперь — я считала, что времени у нас бесконечно много. И обидела тебя. Не намеренно, и все же… Так что расстанемся мы самым глупым образом.

— Да нет, — сказал он. — Я не обиделся.

Но Кира не была уверена в его искренности.

— Тогда придумай что-нибудь, Алька, милый… — впервые за эти часы Кира назвала его так и сама удивилась тому, что это получилось у нее легко и естественно, и никакого неприятного осадка не осталось на душе; наоборот — вспыхнула мгновенная радость: оба они, прежний Александр и этот, слились в одного человека, слились, наконец! Она не задумывалась над тем, что причиной этого слияния был тот страх потери, который она пережила утром, провожая Альку — первого, и теперь, ночью, готовясь проводить второго. Эти чувства слились и помогли ей почувствовать, что это — один и тот же человек, один и тот же… — Слушай, а если обратиться к энергетикам? Может быть, они найдут способ зарядить тебя?

Они даже не заметили смешного оборота речи.

— Мало надежды: нет такой аппаратуры. Но пусть даже — а что дальше? Дважды в сутки повторять процесс дозарядки им не под силу; и потом, жить все время привязанным к их генераторам? Существовать на правах безнадежно больного... Нет, это была бы плохая жизнь.

— Ну да, я понимаю, — суховато проговорила она после паузы. — Конечно, тебе там интересно и ты не хочешь возвращаться в нашу отсталую эпоху. Что же, ты прав. Я, например, тоже ни за что не отправилась бы туда: не представляю, что где-то может быть интереснее, чем у нас.

Александр покосился на нее и на миг сбился с шага. Кира едва заметила это, продолжая:

— В тамошней благодати ты однажды просто вспомнил, что где-то в темном прошлом живет женщина, когда-то близкая тебе, и приехал рассеяться. Так ведь? Развлечение не удалось, прости меня за это. И уезжай, уезжай…

У нее перехватило горло. Она резко дернула руку, чтобы вырваться, но Александр удержал ее и прижал к себе. Они остановились, он гладил ее по волосам, она всхлипывала, прижавшись лицом к его груди. Так они простояли долго.

— Прости, — повторила она наконец. — Не знаю, что я тут наговорила. Забудь. Пойдем, и рассказывай что-нибудь, я скоро приду в себя. Ну, например, о полетах. Там тоже летают?

— Да. И далеко; мы и мечтать не могли о таких маршрутах.

— В какое же будущее прилетают они?

— Они возвращаются в свою эпоху. К звездам летают в гиперпространстве. Другие корабли, иные принципы движения. Нам, релятивистам, они удивляются: говорят, что для таких полетов надо было обладать громадным мужеством.

— Наверное, очень приятно — быть эталоном мужества Для целой эпохи!

— Не думаю, чтобы у них его было меньше. Просто возникли иные формы проявления. Но они правы в том, что покинуть свое время — самое страшное. Ведь родная земля — это не только территория. Это еще и время. Я живу в этом же городе. Но тот ли это город, если вдуматься? В центре, например, где сейчас возвышаются эти ветвистые дома, у них, через пятьсот лет, находится…

— Нет! — почти крикнула она. — Не надо! Молчи!

Это нельзя слушать даже в самом лучшем настроении, ведь были ее дома, она придумала их, была ведущим архитектором, строительство закончилось совсем недавно — год назад. Это новые дома, и тяжело слышать, что когда-то на этом месте будет — или есть? — уже что-то совсем другое, а ветвистые здания, жалкие и безнадежно устаревшие, снесены и вывезены, как мусор. Ты работаешь и думаешь, что это надолго, но кто знает, каким на самом деле будет срок, в течение которого твоя мысль послужит людям?.. Кира не стала говорить этого вслух, но Александр догадался сам.

— Извини, — сказал он. — Я помолчу.

— Нет, говори. Только о другом, пожалуйста. Расскажи, как вы там живете, чем заняты…

— Как живем? Трудно ответить исчерпывающе. Мы привыкаем, или уже привыкли, и они тоже привыкли к нам. Конечно, и привыкнув, мы отличаемся от них.

— Там много таких, как вы?

— Нет. И не будет много: после нас состоится еще лишь одна релятивистская экспедиция, она уйдет через два года. Потом Земля перестанет их посылать.

— Почему?

— Начнется разработка гиперпространственных полетов. Ты не устала? Пойдем помедленнее.

— Нет, я чувствую себя хорошо. Чем вы там занимаетесь?

Александр ответил не сразу, и пауза сказала Кире, что с этим, наверное, не все в порядке. Александр шел и насвистывал какую-то протяжную мелодию.

— Чем занимаемся… — ответил он наконец. — Выбор там не узок. Пилоты все так же летают. — Он вздохнул. — На приземельских линиях.

Звездники на приземельских линиях — не дальше Луны — это было немного, и Кира отлично поняла это.